Пандемия COVID-19 и крупное стихийное бедствие 2020 года стали поворотными моментами для туркменского общества. Эти события впервые заставили десятки тысяч граждан объединиться вокруг общих требований — прозрачности, ответственности государства и защиты прав пострадавших. Однако это новое гражданское общество формируется не внутри страны, а за её пределами, где туркменистанцы могут говорить открыто и фиксировать нарушения. Даже за рубежом активисты сталкиваются с угрозой депортации и преследований, а Турция и Россия, находящиеся в тесном сотрудничестве с Ашхабадом, продолжают передавать оппонентов туркменским силовым структурам.
Вашингтонский протест и дело Мердана Мухамедова
В конце июля группа туркменских активистов вышла к посольству Турции в Вашингтоне, протестуя против депортации оппозиционеров. Поводом стало задержание Мердана Мухамедова — 32-летнего члена движения HSM-Turkmenistan, которого турецкая полиция вызвала под предлогом решения бытового вопроса, а затем доставила в депортационный центр и выслала в Туркменистан.
На родине его ожидают обвинения в шпионаже, экстремизме и угрозе нацбезопасности. По данным правозащитников, Мухамедов участвовал в следственных действиях с явными признаками побоев.
Активисты подчёркивают, что Мухамедов вёл расследования коррупции, критиковал режим и подробно освещал случаи насилия в туркменских тюрьмах. Озвученные Туркменистаном обвинения носят типичный для страны политический характер, а по тяжести предполагают до 25 лет заключения.
Авторитарная система и её методы влияния на диаспору
Туркменистан остаётся одной из самых закрытых и репрессивных стран Евразии. Власть более 17 лет сосредоточена в руках семьи Бердымухамедовых, а любые независимые формы общественной активности рассматриваются как угроза. В этом контексте туркменская диаспора оказалась под особым давлением: многие активисты за рубежом подвергаются преследованиям через механизмы международного сотрудничества.
По словам участников движения, туркменские силовые структуры активно используют связи с Турцией и Россией для истребования оппонентов. Формальный предлог — нарушение миграционных правил, фактическая цель — политическое преследование.
Как рождалась новая волна туркменской оппозиции
Рост протестных настроений начался в 2020 году, когда над Туркменабадом пронёсся разрушительный ураган. Независимые источники сообщали о погибших, но власти предпочли замолчать трагедию, не оказав помощи пострадавшим. Одновременно пандемия COVID-19 привела к жёсткому закрытию границ, из-за чего многие мигранты не смогли вернуться к семьям.
Игнорирование масштабной катастрофы стало спусковым крючком. Туркменистанцы впервые массово начали записывать видеоролики с критикой властей — сначала скрывая лица, затем всё чаще открыто заявляя о себе. Протесты быстро набрали популярность в социальных сетях, несмотря на их блокировку внутри страны.
Даже внутри Туркменистана произошли стихийные демонстрации: в Туркменабаде более тысячи жителей устроили сидячую акцию. Реакцией властей стали задержания, уголовные дела и репрессии за публикации разрушений в интернете.
Турция: задержания, рейды и депортации
С 2020 года турецкие власти усилили контроль над мигрантами из Туркменистана, многие из которых проживали в стране с просроченными документами — часто по причинам, не зависящим от них (туркменские консульства редко продлевают паспорта оппозиционерам).
По данным активистов, в 2022 году в распоряжении правозащитников оказался список из 25 туркменских граждан, которым грозила экстрадиция. С тех пор как минимум семеро были высланы в Туркменистан, включая:
- Мердана Мухамедова — преследование за политическую критику;
- Фархада Мейманкулиева — приговор к длительному сроку после возвращения;
- Жумасапара Дадебаева — осуждённого в Узбекистане после депортации;
- Иманова, Клычова и Баймурадова — высланы как «нелегальные мигранты».
Активисты также фиксировали случаи нападений на оппозиционеров в Турции и утечку личных данных от миграционных органов турецким и туркменским структурам.
Россия: исчезновения и принудительные выезды
Россия также участвует в передаче туркменских активистов. Самые известные случаи:
- Азат Исаков — исчез в 2021 году после визита полиции; российские власти заявили, что он «сам вылетел» в Туркменистан, несмотря на отсутствие действующего паспорта;
- Маликберды Алламырадов — студент, задержанный в декабре 2023 года после одиночного протеста; по данным оппозиции, его тайно вывезли и осудили в Туркменистане.
Российско-туркменские отношения остаются стратегически тесными, что создаёт проблемы для активистов, ищущих убежище.
Пытки и «насильственные исчезновения»
Туркменистан систематически применяет самые жёсткие формы подавления несогласных. Правозащитные организации десятилетиями документируют:
- длительные сроки по сфабрикованным обвинениям;
- пытки и жестокое обращение в тюрьмах;
- «полную изоляцию» политзаключённых — явление, известное как насильственное исчезновение.
По данным кампании «Покажите их живыми!», за последние 20 лет под такой изоляцией находились 162 заключённых, по меньшей мере 29 умерли, а судьба многих остаётся неизвестной.
Личный выбор активистов: бегство или риск депортации
Оппозиционер Нурмухаммет Аннаев после череды обысков, нападений и угроз покинул Турцию и пытается получить убежище в Европе. Его история — типична для многих туркменских активистов, которые вынуждены искать безопасность вне стран, сотрудничающих с Ашхабадом.
Заключение ARGA Observatory
Опыт туркменской диаспоры демонстрирует серьёзную проблему: даже покинув страну, активисты остаются уязвимыми из-за трансграничного давления авторитарных режимов и готовности отдельных государств выполнять запросы туркменских спецслужб.
Новая волна гражданского движения, возникшая на фоне природной катастрофы и пандемии, показывает растущую потребность туркменистанцев в прозрачности, подотчётности и защите прав человека. Однако без международного внимания и механизмов, гарантирующих безопасность диссидентам, эти голоса продолжают подвергаться риску.